Государство в погонах

Чем кончится повальная милитаризация политики и политиков, которую переживает Украина?

Первым в цвета хаки покрасил свою предвыборную президентскую кампанию в 2010 году нынешний украинский премьер. Тогда, по мнению аналитиков, избиратель посчитал милитаризм кандидата нелепым и отдал кандидату-«фронтовику» менее 7% голосов. Столько же набрала псевдовоенная партия Арсения Яценюка на местных выборах. И в 2013 году «Фронт змін» приказал долго жить.

PDF-1

PDF-2

PDF-3. 

С тех пор прошло всего 2 года и целая эпоха. Одним из последствий радикальной трансформации, которую переживает наша страна, стало глобальное недоверие украинцев к действующей власти. Безусловно, основная «заслуга» в этом принадлежит самой власти. Кроме того, по мнению социологов, люди испытывали заведомо завышенные ожидания в момент последних парламентских и президентских выборов, и естественное разочарование качнуло маятник отношения к власти в обратную сторону. Третьей причиной называют «разгул» свободы слова: такого потока критики всех всеми, обвинений и компромата наши СМИ еще не знали.

В итоге по данным фонда «Демократичні ініціативи» и Фонда Разумкова минувшим летом соотношение уровней доверия и недоверия в отношении судов и прокуратуры составил минус 67%, в отношении милиции – минус 57%, минус 34% в отношении СБУ, минус 63% в отношении Верховной Рады, минус 56% у правительства и минус 33% у Президента. Кому же сегодня доверяют украинцы? – волонтерам, церкви и армии.

Политики мгновенно отреагировали на «спрос». Уже на прошлогодних парламентских выборах командиры и представители добровольческих батальонов вошли в число законодателей. А на теперешних местных выборах военную тему эксплуатируют так, словно нам предстоит выбирать депутатов не в городские и сельские советы, а в Генеральный штаб и Министерство обороны. Впрочем, пока милитаризация политики носит исключительно спекулятивный характер: как ни цинично это прозвучит, но если бы украинцы доверяли, скажем, аквалангистам, партийцы незамедлительно нарядились бы в ласты.   

Как бы то ни было, благодаря стараниям политиков образ человека в военной форме у руля государства стал привычен. В сочетании с невиданным кризисом доверия ко всем ветвям власти и отсутствием в стране демократических традиций это создает прекрасные предпосылки для прихода военных к власти «по-настоящему». От правителей в погонах ждут порядка, справедливости и благоденствия. Однако история говорит, что подобные мечтания обычно приводят к тирании, жертвам и деградации экономики.

Генерал Пиночет

В сентябре 1973 года советский народ, весь как один  охваченный возмущением и гневом, слушал новости о стране на противоположной стороне Земного шара. Стране, название которой мало кто знал еще совсем недавно. В Чили, сообщали нам новости, фашистская хунта во главе с генералом Пиночетом свергла социалистическое правительство Сальвадоро Альенде. И не просто свергла: президента убили, прогрессивных чилийцев отправили в концентрационный лагерь, в который был превращен стадион Сантьяго, и там, на стадионе, замучали до смерти поэта и певца Виктора Хара.

Певца, конечно, жаль. Как жаль и десятки тысяч других убитых режимом Пиночета чилийцев. Но о ситуации в Чили и обстоятельствах военного переворота советские люди, распевавшие на митингах «эль пуэбло унидо хамас сэра венсидо», знали так же мало, как и об убитом в далеком Саньяго певце. Нам было достаточно того, что рассказывали о «хунте» газета «Правда» и телевизионная программа «Время». А они рассказывали далеко не все.

От $420 000 до $450 000 (по разным источникам) выделил КГБ на предвыборную кампанию Альенде в рамках секретной операции «Лидер», которая должна была стать согласно плану операции «революционным ударом по системе империализма в Латинской Америке». Но даже с помощью СССР на выборах 1970 года Альенде набрал всего 36,6 % голосов, лишь на полтора процента обойдя своего ближайшего конкурента. 

Придя к власти, правительство социалистов бросилось проводить экспроприации. Были национализированы около 500 крупнейших иностранных компаний и около четверти сельскохозяйственных земель. В ответ капиталисты вывели из страны все деньги, которые смогли, скотоводы стали массово перегонять стада в соседние страны, а то, что не могли перегнать, забивали на мясо, спасая от «национализации».

Были повышены впятеро минимальные зарплаты и пенсии.  Однако «покращення» обеспечивал не рост экономики, а эмиссия денег. Спустя год правления Альенде инфляция достигла 30%, еще через год – 100%, а в первой половине 1973-го зашкалила за 350%. ВВП Чили обвалился как в абсолютном выражении, так и относительно других стран Латинской Америки. Дефицит бюджета превысил 1/5 ВВП страны. 

Чтобы остановить рост цен, Альенде ввел их государственное регулирование. В результате продукты исчезли из продажи. В стране начались «марши пустых кастрюль». В ноябре 72-го Чили объявила дефолт по внешнему долгу, который привел к прекращению внешнего финансирования и окончательному бегству капитала из страны. В мае 1973 года в президентском послании конгрессу Альенде писал: «Мы должны признать, что оказались неспособными создать соответствующее новым условиям руководство экономикой, что нас захватил бюрократический смерч, что у нас нет необходимых инструментов для изъятия прибылей буржуазии и что политика перераспределения доходов проводилась в отрыве от реальных возможностей экономики».

«Облагодетельствованные» социалистами трудящиеся провели 1972 год в массовых забастовках и волнениях. Левые экстремисты захватывали и громили банки и магазины. Правые – взрывали мосты и дороги. К августу 1973 г. террористы уничтожили инфраструктурных объектов на сумму, равную трети годового бюджета Чили. Когда левое правительство в полном составе подало в отставку, а парламентское большинство потребовало от Альенде смены курса, президент сделал ставку на военных, введя в свое новое правительство трех генералов. Главнокомандующим чилийской армией Альенде назначил командира столичного гарнизона генерала Аугусто Пиночета.

22 августа 1973 года Парламент обвинил Альенде в авторитаризме и стремлении уничтожить законодательную власть; в пренебрежении решениями судов; в покушениях на свободу слова, арестах, избиениях и пытках оппозиционных журналистов и иных граждан; в покушениях на собственность; в незаконном преследовании забастовщиков; в терроризации населения с помощью вооруженных банд. Президент не реагировал. Стало очевидно, что несмотря на хаос в стране и крах ее экономики, агент КГБ во главе Чили не собирается отдавать власть миром.

11 сентября в ходе штурма президентского дворца армейцами Альенде погиб. Версию о самоубийстве, которую выдвинула «хунта» и подтвердила дочь президента, в СССР даже не озвучили. В мае 2011 года тело Альенде эксгумировали, чтобы подтвердить: смерть наступила от двух пуль автомата Калашникова, выпущенных в голову в районе подбородка с очень близкого расстояния, практически в упор, и вышедшими в районе затылка.

«Чили — страна собственников, а не пролетариев» — заявил Пиночет, начиная преследование левых радикалов и разворот экономики в сторону капитализма. К 1975 году обвал экономики удалось остановить. Но никакие усилия по наведению порядка не помогали военной диктатуре дать экономике реальный толчок: крупный капитал, бежавший из страны, не доверял всевластным военным. В 1977 году Пиночет был вынужден объявить, что военным предстоит отойти от руководства государством и передать власть демократически избранному правительству. С начала 80-х в страну начали приходить иностранные инвесторы, и Чили вернулась к уровню ВВП, с которого начинал Альенде. Еще через 10 лет, когда генерал Пиночет передал власть демократически избранному правительству, Чили обогнала по ВВП средний уровень на континенте и с тех пор остается лидером латиноамериканской экономики. В индексе экономических свобод страна занимает 7-ю строчку.

Полковник Перон

Реформы, проведенные в Чили генералом Пиночетом, дают основания предполагать, что власть военных вообще, и военные путчи в частности могут быть оправданы экономической и социальной необходимостью. И уж конечно военную диктатуру приветствуют и правые, и левые поклонники «сильной руки» во власти. Но трезвый анализ показывает, что чилийская история – скорее исключение из правил. И что ключевым фактором экономического успеха является не столько «сильная рука» в правительстве и государственное вмешательство в экономику, сколько защита собственности, конкурентность рынка и последовательность экономической политики государства. После «прививки» социализма чилийцы не только стойко пережили временное падение социальных стандартов, сопутствующее либерализации экономики, но и после возвращения к демократии последовательно избирали непопулистские правительства. Увы, но далеко не многие страны, пережившие военные диктатуры, могут похвастаться такими результатами.

В начале XX века Аргентина входила в десятку крупнейших экономик мира, находясь по уровню ВВП на душу населения на одном уровне с Францией и Германией. Глобальный экономический кризис 30-х годов привел страну к тем же последствиям, что и ее европейских католических «сестер» – Испанию и Италию. В результате военного путча 1943 года к власти в Аргентине пришел  полковник Хуан Доминго Перон. Очень схожий в идеологии с испанским Франко, Перон провозгласил «третий путь», обещавший взять лучшее от социализма и капитализма. Были национализированы предприятия, принадлежавшие иностранным компаниям. Их прибыль и доходы от экспорта сырья и сельскохозяйственной продукции использовались для развития аргентинской промышленности.  В первые годы активное государственное вмешательство в экономику привело к резкому улучшению положения трудящихся. За 3 года безработица сошла на нет, средняя зарплата выросла вдвое, появилось государственное пенсионное обеспечение и здравоохранение, 13-е зарплаты, оплачиваемые отпуска, бесплатные путевки и тому подобные приметы социализма. Перон и его жена Эва приобрели всеобщую популярность. 90% взрослого населения стали членами Перонистской партии. 

В 1952 году на пике популярности Перон провел президентские выборы и выиграл их, набрав 64% голосов. Но уже через год популизм обернулся галлопирующей инфляцией, спадом производства и ростом безработицы. Чтобы восстановить экономику, Перону пришлось открыть ее для иностранных инвестиций.  Разочарованные аргентинцы начали бастовать и митинговать, требуя продолжения социалистического банкета. Перон ответил силовым разгоном манифестаций. В июне 1955-го флот и ВВС Аргентины подняли мятеж. Авиация бомбила защитников президента, флот грозил расстрелять Буэнос-Айрес с воздуха. Чтобы избежать гражданской войны, Перон подал в отставку и эмигрировал к своему идейному собрату Франко в Испанию. Всего после 3 лет демократии в Аргентине на 18 лет снова установилась военная диктатура.

Попытки новой хунты взять лучшее из социализма и капитализма привели к противоположному результату. Экономику Аргентины стали называть «социализм без плана и капитализм без рынка». Власть военных держалась на «эскадронах смерти», преследовавших действительных и мнимых оппозиционеров. К началу 70-х диктатура полностью дискредитировала себя, и аргентинцы открыто мечтали о возвращении Перона. В 1973 году Перон триумфально вернулся к власти, однако через год умер, оставив президентство «в наследство» своей жене. Но в 1976 году военные снова осуществили путч, чтобы продержаться у власти еще 7 лет. После 40 лет почти беспрерывного режима военной диктатуры Аргентина вернулась к демократии, но уже в положении страны с хроническим экономическим отставанием и депрессивным населением, мечтающим о «золотой эре» перонистского социализма. 

И вот уже в течение 30 с лишним лет страну кидает от радикальных либеральных реформ к волнам национализации и государственного регулирования цен. Но и либералы, и социалисты вынуждены идти на выборы с популистскими лозунгами, выполнимость которых зависит только от благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры и способности правительства занять денег у международных организаций.

Полковник Пападопулос

Представьте себе погожее весеннее утро в Киеве. Жители центра просыпаются от непонятного грохота, выглядывают в рассветные окна и видят украинские танки, движущиеся по Хрещатику. А жители домов 1, 3, 5 и 7 по Воздухофлотскому проспекту смотрят, как на крышу расположенного напротив Министерства обороны медленно опускается группа парашютистов. Танки блокируют здание Верховной Рады, Администрации Президента и Кабинета министров. Отряды военных с заранее подготовленными списками врываются в квартиры и загородные резиденции министров и депутатов, хватают их и свозят на городской ипподром, превращенный во временный лагерь. А по всем радио- и телеканалам передают обращение лидера путча – руководителя военной разведки.

Сложно предсказать, как повели бы себя в такой ситуации киевляне и граждане Украины в целом. Но мы знаем, как отреагировали на такие обстоятельства без малого 50 лет назад, 27 апреля 1967 года, жители Афин и граждане Греции. Никак. Никто не кинулся спасать посаженных в одиночные камеры министров и лидеров всех без исключения политических партий. Впрочем, никто и не забросал цветами танки в центре Афин.

Незадолго до путча лидер либеральной партии Георгиус Папандреу так отозвался о возможности военной диктатуры (идея которой буквально носилась в воздухе): «Теперь в Европе достаточно одного слова «диктатура», чтобы вызвать всеобщее возмущение... и не только за границей, но и в нашей стране. Народ готов бороться и даже пожертвовать жизнью в защиту своих свобод. Армия не является отдельным социальным классом. Офицеры и солдаты – дети народа, они дали клятву защищать его демократические свободы. Тщетны надежды немногих глупых голов, которые думают, что армия выступит против народа. Произойдет обратное: армия будет защищать народ». 

Политик ошибся. Греция на 7 лет оказалась под властью так называемых «черных полковников» во главе с Георгиосом Пападопулосом. А затем страна двинулась по сценарию, типичному для военных диктатур. Мобилизация – это то, что у военных всегда получается от души. Сначала государственное вмешательство с шашкой наголо приводит к росту экономики. Потом атака «захлебывается», и оказывается, что экономика надорвалась. Долговременный экономический успех диктатора может держаться только на бьющем из-под земли источнике денег. В Греции из-под земли ничего бить не стало. В 1973 году с началом международного валютного кризиса «пузыри» надутые в экономике страны военным правительством сдулись. И оказалось, что динамика роста ВВП за время правления «черных полковников» была такой же, как и до них. То есть индустриализация и развитие аграрных технологий, за которые греки воспевали своего диктатора, случились бы и без его участия, под воздействием знаменитой «невидимой руки рынка». Но без концлагерей и расстрелов.

Была и другая, менее зримая, но более значимая цена, которую Греция заплатила за свое равнодушие к танкам на улицах Афин весной 1967-го. Так же, как в Аргентине, сформированная за годы диктатуры привычка к «сильной руке», которая хоть и бьет, но кормит, обернулась в условиях наступившей демократии непрекращающимися победами популистов. Греции, в отличие от Аргентины, повезло попасть в ЕС. И теперь последствия экономических «достижений» греческих социалистов расхлебывает вся Европа во главе с трудолюбивой Германией.

Генералиссимус Сталин

Была еще одна страна, поставившая над собой социально-экономический эксперимент такого масштаба, который не снился диктаторам Латинской Америки. Однако по долгосрочным последствиям военно-популистская диктатура, которой по сути был СССР, удивительно схожа со своими собратьями, как бы те ни утверждали, что выбирают «третий путь».

Люди, родившиеся в Стране Советов, с молоком матери впитали утверждения о преимуществе государственного управления экономикой, о справедливости равенства и о гуманном характере советского государства. Им трудно смириться с мыслью, что астрономические жертвы, которые принесли населяющие Советский Союз народы во имя построения социализма, были расплатой за согласие на большевистский эксперимент.

Судите сами. Динамика роста ВВП на душу населения – основной показатель развития экономики – за годы советской власти принципиально не отличался от динамики последних двух десятилетий Российской империи (см. иллюстрацию). Легендарная индустриализация, осуществленная силами капиталистических компаний и приглашенных буржуазных инженеров, всего лишь восстановила экономику до уровня, который был бы достигнут естественным ростом. Голодомор, раскулачивание, ГУЛАГ, «стахановская» надрывная работа без выходных – все это было лишь для того, чтобы расплатиться за урон, нанесенный стране революцией и гражданской войной.

ВВП может рассказать нам о том, сколько «зарабатывает» государство. Но не о том, каким способом зарабатывает и как тратит. Если в послевоенные годы рост ВВП индустриальных стран шел за счет развития высокотехнологических производств, то СССР упирал на тяжелую промышленность и все больше и больше – на добычу и экспорт углеводородного сырья. В середине 80-х цены на нефть рухнули, и СССР, в значительной мере ставший к тому времени сырьевым придатком Европы, незамедлительно обанкротился.

А то, как наше предыдущее государство тратило зарабатываемые деньги, можно понять из следующей иллюстрации.

Скажи мне, кто ты, и я скажу тебе, кто твой друг.

Первые полгода после бегства Януковича российская пропаганда активно раздувала концепцию возрождения фашизма в Украине, традиционно подразумевая под фашизмом немецкий национал-социализм.  Обсуждать и критиковать фашизм настоящий – каким его придумал Муссолини, развил Франко, популяризовал Перон и Попадопулос – российским государственным и аффилированным с государством СМИ не с руки: слишком уж похожей выйдет картинка на то, что второе десятилетие строит для своих подданных Кремль.

Корпоративное государство, в котором все (или хотя бы 86%) в одном порыве, где вождь одинаково безупречно разбирается и в обороне, и в покосах, а те, кто в этом сомневаются, прозябают если не в лагерях, то в безвестности – вот к чему от Кордильер до Урала приводит массовое инфантильное желание гарантированной тарелки супа. Вот это принципиальное сходство объясняет то, как нынешняя российская власть легко находит общий язык с диктаторами любых мастей на любых континентах. Путин, Чавес, Асад, Лукашенко, Ким – в этом клубе «нацлидеров» есть место и для «сильнорукого» руководителя Украины. А будет он ходить под флагом «Новороссии» или ОУН, разговаривать на русском или украинском, ставить памятники Ленину или Бандере – это «клуб» волнует меньше всего.

Времена идеологического противостояния, выдуманного Марксом, давно прошли. Мир все отчетливее делится на тех, для кого государство – это оплаченный сервис вроде мобильного оператора, и тех, для кого государство – это что-то вроде вечных родителей. Успеет ли Украина повзрослеть, или дождется прихода сурового мужчины в погонах, который сначала даст ремня, а потом накормит кашей – пока большой вопрос.

 

Кандидаты.

Успешные путчи успешны потому, что организованы тайно. Поэтому любые догадки обих потенциальных руководителях заведомо лишены смысла. Мы можем только посмотреть, кто в Украине занимает посты, которые занимали будущие диктаторы в других странах.

Как в Аргентине и в Египте.

Последняя воинская должность Хуана Доминго Перона – военный министр. Главой военного переворота в Египте в 2013 году был Министр обороны Абдул Фаттах Ас-Сиси. Министр обороны Украины – генерал-полковник Степан Полторак.

Как в Чили и в Турции.

Генерал Пиночет был главнокомандующим. В Турции в 1980 году военный переворот был возглавлен главой генерального штаба генералом Кенаном Эвреном. В нашей стране Главнокомандующий ВСУ и начальник Генерального штаба – генерал-полковник Виктор Муженко. 

Как в Греции.

Георгиос Попадопулос был одним из руководителей военной разведки. Начальник Главного управления разведки Министерства обороны Украины – генерал-лейтенант Валерий Кондратюк.

Как в Таиланде

В 2006 году переворот в Таиланде осуществил командующий Сухопутными войсками генерал Сонтхи Буньяратглин. В Украине такой же пост у генерал-лейтенанта Анатолия Пушнякова.